Эдуард Кондратов - Без права на покой [Рассказы о милиции]
— Вспотеют они там — тетю Настю раскалывать, — уверенно заявил Дмитров. — Разве что динамитом... Скала, а не женщина.
— Это все лирика! — отмахнулся Орбелиани. — Откуда такая уверенность?
— Эх ты! — удивился Дмитров. — Зачем же ей статья о «преступном сговоре с другими лицами?» Она свою выгоду знает.
— Да еще найдут ли у нее металл — вилами на воде написано. Не таковская, — добавил Костя Строкатов. — Видите: вот и получается «лажа».
— Получается примитивный идеализм, други мои. Расчет на идеальный случай, на стопроцентную удачу. А удача никогда не бывает стопроцентной. И учтите: сегодня в милиции люди грамотные, квалифицированные юристы, им ваша дремучая тетя — на один зубок. Много у нее металла?
— Много не много, а есть, — сказал Костя. — Уж больно классная была купчиха. Хороший сармак имели.
Орбелиани поморщился.
— Опять? Вы мне вот что скажите, только без этого... — Он помахал в воздухе пальцами. — Приисковое ей спускали?
— Ни грамма! — вскинулся Строкатов. — Зуб даю. «Доктор» ей как-то намекнул, она руками-ногами замотала.
— А вы говорите — дремучая, — сонно усмехнулся Дмитров.
— Так... Ну, хоть с этим благополучно. Словом, ситуация ясна как день — надо выводить из игры «Доктора».
— Пришить? — быстро спросил Строкатов, а Дмитров, сразу выйдя из полудремотного состояния, блеснул глазами.
Георгий Георгиевич даже плюнул с досады:
— Ну и ублюдки вы, однако. Насмотрелись детективов дешевых... Вам что, мокрого дела не хватает, остальное все есть, да? Фу, даже говорить с вами противно!
— А как же его иначе выведешь? — сконфуженно спросил Костя.
— Да самым банальным образом. Пусть сегодня же заплатит за полгода вперед за квартиру и уедет подальше, «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов». Он же человек свободной профессии.
— Почему в Саратов? — удивленно спросил Дмитров. — Это не глушь.
Орбелиани с сожалением посмотрел на них, вздохнул:
— Мда... други мои, печать мысли не безобразит ваши прекрасные лица. Насчет Саратова — это цитата из Грибоедова, понимать ее надо фигурально, то есть в переносном смысле, — четко и раздельно, словно диктуя, говорил он. — Ясно? А то еще бухнете Иванову: мол, шеф приказал уехать в Саратов, знаю я вас.
— А куда ж ему ехать? — глуповато улыбаясь, спросил Костя.
— Именно туда, где нет никаких теток и всех прочих дальних и близких родственников. Паспортишко ему менять, насколько я понимаю, не впервой, у него, наверное, запасной есть. Всесоюзный розыск объявлять не станут, не та фигура, а и объявят — не найдут, поскольку в милицейской картотеке он не значится ни с какой стороны. Кстати, посоветуйте ему взять фамилию не столь вызывающую, как нынешняя. Поближе к образу, теперь- то пугаться нечего. Поняли?
Дмитров, ехидно ухмыляясь,- кивнул.
Георгий Георгиевич с облегчением подвел итог: — Ну, как будто бы все...
Открытие
— Таким образом, можно считать доказанным, что основой сближения большинства подсудимых, вылившегося в создание преступной группы, явилось тяжелое государственное преступление, совершенное, как ни странно, во время их пребывания в трудовой колонии строгого режима.
Из речи государственного обвинителя в судебном заседании
С первого взгляда было ясно: ребята взволнованы не на шутку. Конечно, их волнение могло быть вызвано и очередной идеей фикс, так уже бывало не раз. Но теперь Хлебников, наученный горьким опытом, стал внимательнее к их «гениальным» или «бредовым» открытиям, как они сами их попеременно характеризовали, нимало не смущаясь полным отсутствием в этом логики. В прошлый-то раз, насчет Кости Строкатова и драки у магазина, ребята явно что-то нащупали — вполне здравое и, пожалуй, интересное — без всякой околесицы. И теперь подполковник был уверен, что их «свободный поиск» имеет не только воспитательное значение.
— Понимаете, Иван Николаевич, мы это взяли за отправную точку! — горячо говорил Геннадий, и тут же его перебивал Саша:
— Правда, пришлось все начинать сначала. А это, я вам скажу...
Подполковник отчаянно замахал руками:
— Стоп! Стоп! Лучше я вам скажу! А ну-ка сядьте!
Ребята, быстро переглянувшись, замолчали и сели на «любимые» стулья — прямо перед столом подполковника. А тот не спеша достал сигарету, долго разминал ее в пальцах, щепоточкой бросая в пепельницу излишки табака. Наконец закурил и, выпустив лохматую струйку дыма, спросил с любопытством:
— Ну, протрезвели? Давайте-ка кто-нибудь один. Ну ты, Саша.
Тот решительно замотал головой:
— Нет, Иван Николаевич, пусть Геннадий. Это же его идея.
— Ух ты! — восхитился подполковник. — Даже с идеей. Тогда совсем интересно.
— Да какая идея? — отмахнулся Геннадий. — Просто мыслишка одна выплыла.
Но спорить не стал, так как слишком уж велико было желание скорее все рассказать подполковнику.
— Помните, Иван Николаевич, вы приказали проверить всех, кто летел в том самолете в Адлер?
— Ну?
— И еще спрашивали, не бросилось ли нам в глаза что- нибудь особенное?
— Помню, помню, продолжайте... — нетерпеливо сказал Хлебников, уж начиная чувствовать, что на этот раз «особенное» будет.
— Тогда нам действительно ничего не бросилось, — сокрушенно сказал Геннадий. — А тут сидим мы с Сашей, маракуем по этому делу... Ну, Саша и говорит: «Может, их надо поглубже копнуть? А то уж больно легко мы все обтяпали. В два дня уложились».
— Ну, у вас же мотоцикл... Долго ли объехать? — настороженно сказал подполковник, зная по опыту, что в таких случаях нужно быть оппонентом. — И потом, чего ж вам было копать? Убедились, что человек под своим именем летел — ну и дальше.
— Вот-вот. Мы так и поступили, — ехидно согласился Саша. — И зря!
— Что зря? — не понял Хлебников.
— Видите ли, Иван Николаевич, — стараясь говорить как можно спокойнее, продолжал Геннадий. — Нас, к сожалению, тогда не насторожила одна странность: почему все подозреваемые на месте?
— Что?! — Подполковник впился глазами в Геннадия. Сразу же с полной ясностью он понял смысл этого вопроса, но на всякий случай переспросил: — А где ж они должны быть, по-вашему?
— Кто где! — невозмутимо сказал Геннадий. — Уж теперь-то мы проверили посерьезней. Они же все летели в Адлер на разные сроки: кто на месяц, кто на неделю. А проверяли мы на третий день после полета... Почему они так дружно вернулись обратно?
Подполковник протяжно свистнул.
— Да-а-а! Ну, гуси-лебеди, это вы мне преподнесли!
Ну, спасибо! И за идею и, главным образом, за урок Порадовали, гуси-лебеди, зело порадовали. Очень нам не хватало какого-нибудь такого фактика...
Он подумал и уверенно заключил:
— Теперь дело должно пойти веселее.
Хлебников встал, прошелся по комнате, поглядывая на ребят.
— А позвольте-ка вас спросить, какой же вы сделали вывод из вашей плодотворной идейки, а?
— Ну, вывод-то более или менее ясен, — ответил Геннадий, стараясь говорить медленно и обдуманно. — Что-то они затевали, да сорвалось. Вот и пришлось возвращаться. Мы с Сашей выписали всех «досрочников» — вот.
Он положил на стол список. Хлебников взял, быстро просмотрел.
— Так... знакомые все лица... Аккордеонист Дмитров, ревизор ГВФ Бутурлин, зубной техник Иванов... Позвольте, а этого как установили? Он же надомник.
— А он соседке ключ оставил, чтобы цветы поливала. Сказал — вернется через месяц, — небрежно объяснил Саша.
— Так-так, — бормотал Хлебников, проглядывая список. — И наши киношники здесь оказались? Забавно...
— Это, конечно, совпадение, Иван Николаевич. Гнедых объяснительную записку написал директору института. Отложили съемки из-за погоды.
— Ага, из-за погоды... ясно. Ну, бог с ними.
![Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник]](/uploads/posts/books/242828/242828.jpg)
